|
||
(c) Москаленко Сергей Викторович, 1998 Бывают минуты, редко - целые дни, когда видишь все по-иному - глубже величественнее, полнее... Каждая прожитая секунда обретает чудовищный вес и значимость. Появляется или проявляется некое новое видение - как бы прозрение, неожиданное понимание глубины. То, что было обычно и скучно, вдруг вздыбивается, выгибается, уносится в заоблачные чертоги суетливых благостных существ, метко именованных ангелами... | ||
|
Фонтаны прозрений
Бывают минуты, редко - целые дни, когда видишь все по-иному - глубже величественнее, полнее... Каждая прожитая секунда обретает чудовищный вес и значимость. Появляется или проявляется некое новое видение - как бы прозрение, неожиданное понимание глубины. То, что было обычно и скучно, вдруг вздыбивается, выгибается, уносится в заоблачные чертоги суетливых благостных существ, метко именованных ангелами... И абсолютно непонятно, что же происходит у них там - за хрустальными сферами, за журчанием небесных ручьев, за пением эоловых арф. - Все эти чудеса в недосягаемой, неощутимой дали, но все они здесь, произрастают из этих скучнейших уплощеннейших оснований - и только мощный, ревущий ток, связывающий эту заоблачную полноту и объемность, только сумасшедшее стремление, заставляющее трепетать какие-то лохмотья - там, внутри, в самой сути - только эти странно убедительные обратные водопады, низвержения вверх, только этот бьющий фонтан, ни каплей не опадающий вниз, говорят о том, что это не воображение, не мерцание проголодавшейся сенситивности, не отголоски усталости, не отпечатки ярких пятен на сетчатке глаз - все это есть, вздымается и высится и странно снисходит, ластится, подкатывается к тебе, подбираясь где-то в слое сочувствования и состремления... Будто... Будто синие шипящие кобры, бесконечно льющиеся в узком пространстве единственного фонаря во всем ночном мироздании. Синие, заряженные восторгом, брызгами и свежестью кобры, мгновение назад сбросившие старую кожу - красующиеся в миллионный, в миллиардный раз обретенным младенчеством, самозабвенно в отчаянной солидарности текущие в бессмертие, в вечность, в обретение истинной формы и ясного, звенящего порядка - без утраты младенческой свежести и неостановимой энергии - в силу туго свитой пружины, во всесилие спрессованных, сгущенных - и прозрачных пространств... Голос, чисто и глубоко тянущий медленную песню без слов, неостановимый танец, плавные и торжественные движения - и чистые цвета, насыщенные светом и значительной, неразделяющей пустотой...И вдруг понимаешь, что ты - только тень, плоский срез чего-то, кого-то большего, и все, что видел до сих пор - тоже только суть эскизы, наброски восхитительнейших чудес, осмысленно и значимо объединивших веру, прошлое, тела, чувства и странные слова Бог и Душа. Все обретает свое место и смысл. И только в такие минуты осознаешь истинную цену времени и мыслей, а главное - этих цельных, иероглифически стиснутых чувств, глупая попытка выражения лишь одного из которых вылилась в пространное и не совсем ясное словомудрствование, объединившее более трехсот слов.
|